Sinreyserris:
В доме Грегори магический фон был настолько сильным, что от него волоски становились дыбом. Полуэльфийка медленно обвела комнату неморгающим взглядом. Сколько магических защит тут могло быть спрятано, сколько магических ловушек и иллюзий… Такое обилие зачарованных вещей не могло не навести золотую на мысли о ее сородичах. Дом дракона, скрывающегося среди людей, мог бы выглядеть именно так. Это место, конечно, не ощущалось как логово и вокруг Берегоста не творилось ничего необычного… но в Уотердипе Синрейсеррис жила почти сотню лет и скрывала манифестации драконьей магии без особого труда.
Ursula в роли DM:
– За всё время раскопок это первый раз, когда я столкнулся с проблемами такого рода. Ну и да, это уже не актуально, ввиду моего отъезда.
Говоря это он с расчётливым интересом осматривался вокруг.
– Знаете что? Думаю, что смогу многое из этого перепродать в Кормире, и скидка будет уместнее, если я совершу оптовую закупку, не так ли?
Они составили договор с перечнем некоторых товаров, не самых дорогих, и заключили сделку. Делворт ушёл довольным, а Аматас получил крупную сумму денег, которую мог потратить на драгоценный металл, камни, и прочие материалы, нужные для работы. За вычетом всех расходов кобольд получил 41 золотую монету чистой прибыли.
Что и говорить: месть местью, а бизнес бизнесом.
Alice Stormberg:
Элис пришла в себя в кресле. Голова кружилась, а в теле ощущалась слабость. Рассеянным взглядом баронесса посмотрела на Лин и пару раз испуганно моргнула.
— Что? – голос Элис был тихий. — Что произошло? — откинувшись на кресло, Элис показала на стоявший на столе графин, — Лин, подай мне воды.
Пара глотков прохладной воды окончательно привели девушку в чувства. Элис поднялась с кресла, прошлась по комнате, пытаясь понять, что с ней произошло. Вспомнив о том, что ее ждал Лорд-Протектор, Элис направилась к зеркалу.
Discordia:
Оценивающему взгляду Элис предстала роспись изображающая природные мотивы, толстые деревья тянувшие паралельно полу толстые корни, и противоположно им распускающиеся листвой ветви.
— Господин Ронан называет меня Дис. — Вытянув шею и повернув голову под углом она позволила рассмотреть украшение поподробнее. Яркая золотая цепь колец внутри которых установлена восьмигранная спираль, смотрелась действительно сложной работой. — Это торквес, традиционное украшение моей родины, в отличии от ошейника это не полный круг а скорее скрученное ожерелье. — Намётанным взглядом изучая слугу, леди становилась очевидна чрезмерная яркость торквеса, по всей видимости сделанного не из золота.
Luana Mizzrym:
— Нужно покинуть таверну. Возможно, на время. Бежим.
Но не бросать же Руосса и Спору! Луана решила, что ни за что их не оставит. Но как к ним пробиться? Луана сама не знала, как смогда это сделать. Времени было мало, поэтому она наспех спрятала Спору за пазухой и, схватив Руосса за руку, поспешила на выход из таверны. На ходу она мысленно сообщила иддитиду:
"В таверне сейчас небезопасно. Лучше переждать снаружи, подальше отсюда".
Оба покинули таверну и поспешили в сторону. Волк не отставал от них, а кошка не высовывалась наружу.
Daeron Eeshvar:
— Таковы все осады, мой юный друг, — отвечает аасимар, положив руку на наплечник брони Юргена. — Скажу даже больше: даже если бы враги нападали — большая часть времени для тебя представляла бы борьбу с той же самой скукой. Кровь, смерть, ярость и ужас были бы лишь вкраплениями в длительном ожидании.
Попрощавшись с сержантом, Дэйрон отправляется к восточным воротам — там он надеется узнать вести о прибытии усиленного братства, что выдвинулось из Лесного Стража со всей возможной поспешностью. По идее, рыцари ордена уже должны были прибыть в Невервинтер, но идеи часто расходятся с реальностью.
Amatas:
— Ну, ладно, — произнёс кобольд, сделав глоток из своего кубка. Сейчас он старался говорить пободрее и веселее, а то с такими мыслями какая-то одна тоска навевает. — Надеюсь, наше путешествие до Кормира пройдёт гладко. Да, Нали?
В этот раз конструкт отреагировал и зашевелился. Можно было даже услышать, как внутри тихо задвигались шестерёнки, и при этом ещё что-то защелкало и застучало. Но это всё не превращалось в какую-то какофония скрежета. Механизм работал плавно, а если прислушаться, то можно было обнаружить и некий ритм. Для кобольда же это было сравнимо с музыкой.
Нали встала на четвереньки, после чего потянулась, вытягивая вперёд лапы и царапая деревянный пол когтями. Сопровождалось всё это смачным зевком. Вообще было чудом, что она смогла это всё проделать и ничего при этом не разбив.
Katien:
Cобытия стремительно набирали обороты, как маленький камушек скатился по склону и вот уже слышен приближающийся грохот лавины. Катьен подумала и постаралась оценить ситуацию. Мысли разбегались и собираться не собирались. На одной чаще весов лежала важная миссия, доставка груза, и это было порученной задачей. На другой чаще весов была честь и доблесть, ибо негоже оставлять безобразия в стороне. Правда, кто здесь был правым, кто виноватым, а кто пострадавшим, и кого стоило защищать определить было сложно. Возможно помощь нужна была небольшой фигуре в плаще и со зверушкой. Да и орки наверняка не мирными уговорами убедили хозяев покинуть трактир. Впрочем, это стоило выяснить, расовые предрассудки всегда могут оказаться просто предрассудками.
Ruoss:
Мысленно иллитид передал изображение, чётко отпечатавшийся в памяти образ дроу. Не Старшего мозга Улья иллитидов, хотя для Лускана он являлся подобием мыслительного центра, а наставника, учителя, Старшего псионика. Острый ум, великая сила, великий разум, идея о едином месте, где смогут обмениваться знаниями представители разных видов. Иное, чем Улей и Старший разум, но всё ещё Старшее существо. Нарушив обычные предписания, Руосс позволил себе показать и тоску по месту, где он, будучи иллитидом мог не скрывать своего облика, общаться дроу, учиться у наставника, наблюдать за реакциями разных существ. Вторжение изменило всё и иллитид не настроен делиться с пришельцами ни единым клочком мира, который он начал изучать. По крайней мере, в ближайших окрестностях.
Hadaray Lildiinit:
— Какая мерзость. — Раздался его негромкий голос, пока он рассматривал вторую статую более детально, а затем двинулся дальше. Так миеритари двигался дальше шаг за шагом, держа в одной руке меч, а кистью и пальцами второй руки слегка водил из стороны в сторону. Возможно, что он бы затянул какой-нибудь легкий мотив, но он опасался обнаружения своего или очередной ловушки.
С одной стороны была закрытая дверь, которую Хадарай с лету решил не трогать, а потому направился в коридор с тупиком. Лозы, лозы и еще раз лозы. Сколько же тут было лоз и как они вообще тут проросли?
Bhaal:
Но этого было не достаточно. Бог Убийств наблюдал, как недобитая гиена созвала ближайших гноллов, а те уже своих сородичей, почуявших возможность для кровавого веселья. И стая из немытых детей Йеноги, бежали к лунной эльфийке, успевшей спрятаться в одном из домов. Мефалу было интересно, что же будет дальше делать его ученица, ведь та была умна и точно что-то сообразит. Или вспомнит что-нибудь из его рассказов, на что было больше всего надежд. Не зря же солнечный эльф принес первыми из доступных ему в особняке свитки заклинаний с "тьмой", "Вонючее облако" и "масло". То что нужно для контроля толпы или быстрого побега. Или. Самое то, чтобы повалить эту самую толпу и перебить её большую часть. Да и у неё уже были какие-то выученные заклинания... О которых он не удосужился спросить.
Itztli:
Началась самая настоящая ересь и трюкачество, да ребячество, которое Ицтли вот ни в какую не одобрял. Его путь не идёт через ребячество уж точно. Его путь это кровь, жестокость, кишки и мясо гуманоидов. Его путь должен быть выстлан трупами, да бы в конце концов вернуть возможность обращаться в "истинную" форму. Вот птичья лапа "ребенка" заставила Ицтли не напрячься, а удивиться. Это было звериным началом? Но почему же тогда этот дурак такой спокойный и тихий? Неужели его зверь является хомяком или птичкой размером с ноготок. Однако взгляд дикаря становился более диким, а на лице появлялась кровожадная улыбка. Определенно он был готов попробовать узнать на что способен этот вызывающий прыгун.
Silvo:
— Ну же, — дыхание от таких акробатических номеров чуть сбилось, отчего мужчина стал говорить более отрывисто и резко, а из голоса пропала легкая насмешка, — посмотрим, как ты крепко стоишь на ногах!
И с этими словами мужчина начал отклоняться назад, крепче сжимая ноги на горле и вцепляясь в гриву, натягивая ее на себя. План был прост: перевернуть дикаря на спину, а самому же во время падения отскочить и перевернуться, встав на ноги. Центр тяжести этой человеческой конструкции стал смещаться, пока Сильво не прогнулся в спине настолько, что его перевёрнутому миру предстала картина, как паладин разносит мозги трактирщику по стене. На секунду он ослабил хватку, повилась мимолетная идея улизнуть, но думается он слишком глубоко наступил в эту яму. Да и после таких финтов с дикарем он уже вряд ли захочет пойти с нм на контакт и и договориться отложить драку... Да и он не крыса, чтобы побежать с тонущего корабля. По крайней мере не сегодня.
— Твою ж...
